— Можно ли сказать, из каких регионов активнее всего происходит миграция?

— Наша выборка позволяет фиксировать ситуацию на уровне страны, но не на уровне отдельных регионов. Рассматривать регионы как единицы миграционного учёта, конечно, удобно, но не всегда эффективно. Региональные центры, которые привлекают работников внутри одной области, создают диспропорции. Например, по данным нашего исследования, практически одинаковое количество россиян после школы переезжают в пределах своего региона и за его пределы — 29% и 27%.

— С чем в большей степени связана внутренняя миграция — работа, климат, инфраструктура?

— ВЦИОМ исследовал этот вопрос в 2021 году. Интересно, что среди причин переезда на текущее место абсолютным лидером являются семейные обстоятельства. Однако среди мотивов гипотетического переезда значительно чаще называются причины, связанные с уровнем жизни, зарплатами, доступом к работе, а также климатом. Нет данных, чтобы дать точное объяснение этому феномену, однако можно предположить, что он связан с конфликтом идеального и реального. Что-то похожее происходит сегодня среди школьников и студентов: многим хочется получить творческую специальность или переехать в город мечты, но в то же время есть потребность в выборе специальности со стабильным доходом и в жизни недалеко от родственников и друзей.

— На что молодёжь обращает внимание при переезде?

— В исследованиях миграции молодёжи красной нитью проходит тема «возможностей». Это не что-то конкретное, вроде магазина рядом с домом или офиса в 5 минутах пешком. Совсем не обязательно, что все видят эти «возможности» в столице. Кто-то чувствует перспективы отдаленных территорий и малых городов, оставаясь в них. Как написал один мой коллега и мне кажется, очень точно, — это ощущение, что в определённом месте есть возможность непротиворечивого проявления, выражения себя.

— Можно ли за счёт внутренней миграции решить вопрос дефицита рабочих рук в масштабе страны? Какой трудовой резерв сохранился в регионах?

— В масштабах страны внутренняя миграция, вероятно, проблему решить не сможет, потому что от перемены мест слагаемых, как известно, сумма не изменится. А вот на уровне регионов — вполне возможно. Но «возможно» — не значит, что это произойдет само по себе. По крайней мере, сейчас ожидать этого вряд ли стоит из-за общей тенденции перетока населения в крупные города. Привлечение и удержание населения требуют целенаправленной работы. Причем работы как в физическом, так и в информационном пространстве. Мы видим расширение усилий со стороны крупного бизнеса в этом направлении: компании приходят с запросом на лучшее понимание городов присутствия, на оценку эффективности своих социальных программ, в т.ч. на поиск идей по повышению их эффективности.

— Является ли внутренняя миграция частью процесса урбанизации и не приведет ли она к дальнейшему вымиранию села?

—  Наши данные не дают основания приравнивать внутреннюю миграцию к процессу урбанизации. Доля тех, кто хочет переехать примерно одинакова среди жителей всех типов населенных пунктов (22–30%). Причем показатель сёл лежит как раз на нижней границе диапазона (22%). Это может быть связано со структурными факторами — среди жителей сёл выше доля людей среднего и старшего возраста, а доля молодежи, хотя и не равна нулю, но вдвое меньше, чем, например, в городах-миллионниках (16% против 34%). Имеет значение образовательный капитал жителей сёл: среди них намного ниже доля людей с высшим образованием — 32%, сравните с показателем городов-миллионников — 68%.

— Много ли людей, уехавших из родного города, потом туда возвращаются?

— Это один из ключевых вопросов, который интересовал нас в последнем исследовании. Дело в том, что возвратная миграция очень сложна для фиксации, поскольку возвращение может произойти на любом этапе жизни человека. Как оказалось, тех, кто вернулся, довольно много — четверть среди всего населения сначала уезжает, а потом возвращается в населенный пункт, где они учились в школе.

— Можно ли говорить о пределе насыщения населением крупнейших городов страны?

— Чтобы ответить на ваш вопрос, достаточно оглянуться на относительно недалёкое прошлое. Если посмотреть на города начала или даже середины XX века, даже на Москву — крупнейший город России, можно увидеть несопоставимые с сегодняшним днем размеры и численность населения. Как и любой социальный феномен, города не статичны и развиваются вслед за потребностями своих обитателей. Сегодня некоторые города, например, Москва расширяются. Другие — города, переживающие отток населения, наоборот, сжимаются. Т.е. изменение городов — это процесс естественный, в том смысле, что он идёт всегда. Другой вопрос: как города реагируют на него? Смогут ли вовремя разглядеть назревающие проблемы? Смогут ли подобрать адекватные инструменты решения? Сейчас мы видим работу региональных и даже местных властей в этом направлении. Появляются примеры подготовки мастер-планов, активно внедряется соучаствующее проектирование, потому что пришло понимание, что эффективное развитие невозможно без учета мнения жителей.