Санкции — один из самых старых п популярных инструментов экономического давления на правительства различных стран. Согласно Базе данных глобальных санкций (GSDB), с 1950 по 2022 гг. были введены 1325 санкций со стороны почти 150 стран против 170. Можно говорить о том, что санкции в мировой экономике вводили почти все страны и против всех. По данным различных исследователей, в целом эффективность санкций невелика — достигают своей цели, по различным оценкам, от 33% до 26% от общего количества применений.
Сейчас наибольшее число санкций действует в отношении ряда стран, в числе которых Китай, Северная Корея, Куба, Мьянма, Ливия, Иран, Сирия, Сомали, Судан, Россия, Белоруссия и Венесуэла. Причем, констатируют авторы документа, в 2021–22 гг. число санкций, которые не привели к достижению целей для их авторов, выросло до 73%, тогда как число результативных санкций, напротив, упало до 10%.
Согласно выводам исследования, с течением времени уязвимость подсанкционных экономик к введенным мерам воздействия неизбежно снижается. Так, опыт Ирана показывает, что политика опоры на собственные силы совместно с активным поиском дружественных партнеров позволяет достичь отдельных, но весьма заметных успехов в технологическом развитии. Вопреки представлениям, санкции не приводят к полному «закрытию» экономики. Напротив, государства под санкциями стремятся повышать открытость, включая либерализацию отдельных секторов, улучшение условий для иностранных инвестиций, диверсификацию внешних партнерств.
Структурные эффекты санкций в сфере международной торговли включают изменение географии и товарной корзины экспортно-импортных операций. А при наличии у подсанкционной экономики крупного внешнеторгового партнера из числа дружественных стран негативные эффекты санкций смягчаются или вовсе нивелируются. Так, санкции против Ирана и России привели к переориентации торговли с Европы на Азию, санкции против Северной Кореи углубили деловые отношения между северокорейскими и китайскими компаниями.
Санкции, введенные против России в 2022 г., как ожидалось, должны были оказать на нее существенное влияние и привести к серьезному сжатию экономики. Однако этого не произошло — вопреки прогнозам, российский ВВП умеренно снизился — на 2,1% в 2022 г. и продемонстрировал рост на 3,6% в 2023 г. Сейчас, когда российская экономика уже два года живет под жесткими ограничениями со стороны недружественных стран, период первичной адаптации можно считать завершенным.
В качестве важнейших драйверов экономического развития авторы доклада выделяют «быстрое» и технологическое импортозамещение, рост сектора МСП, развитие инновационного предпринимательства, формирование новых национальных чемпионов. Происходит страновая и продуктовая диверсификация экспорта, репозиционирование в глобальных цепочках создания стоимости. Активно идут цифровизация, роботизация, распространение новых прорывных технологий, формирование новых индустрий на основе искусственного интеллекта.
Несмотря на все сложности, связанные с санкционными ограничениями, в среднесрочной и особенно долгосрочной перспективе принципиальным фактором устойчивого и качественного развития будут выступать прямые иностранные инвестиции, отмечают авторы. Правда, их страновое происхождение, скорее всего, изменится.
Как заявил «Эксперту» директор Центра исследований структурной политики НИУ ВШЭ Юрий Симачёв, санкции часто могут стать триггером структурных изменений в экономике. Важно видеть такие возможности и своевременно ими пользоваться. Самое опасное при этом — испытывать эйфорию от относительно хорошего старта в условиях кризиса, когда реальные оценки были значительно более негативными.
Одним из значительных факторов адаптации эксперт называет быстрое импортозамещение. Компании, столкнувшись с ограничениями на использование импорта, обнаружили аналогичные продукты на российском рынке. Этот процесс простого импортозамещения, вероятно, продолжится еще несколько лет, предполагает Симачёв, однако, по его мнению, вскоре на передний план выйдет необходимость технологического импортозамещения, то есть освоение производства сложной продукции, которая ранее не выпускалась в России. Это требует изменения инновационной системы: не просто увеличения расходов на развитие фундаментальной и прикладной науки, что является долгим процессом, а быстрого внедрения инструментов поддержки партнерства бизнеса с научными подразделениями.
Второй важный фактор — быстрое развитие малого и среднего бизнеса, который начал активно занимать ниши, освобожденные на рынке. Но затем возникает вопрос о необходимости переориентации политики поддержки малого и среднего бизнеса, с акцентом на быстрый рост и партнерство с крупным бизнесом. Особое внимание следует уделить важности адаптивного и гибкого государственного регулирования, уходить от мелочного управления к рамочному регулированию, что позволит экономике быстро адаптироваться к изменившимся условиям.
Государство в этой ситуации, заключает Юрий Симачев, должно демонстрировать перспективы и поддерживать создание условий для привлечения иностранных инвестиций. Это важно не только с точки зрения финансирования, но и как источник современных технологий, знаний и практик, связанных с глобальными цепочками создания стоимости.
