Демпферный механизм на рынке нефтепродуктов впервые был введен с 2019 г. для борьбы с неконтролируемым ростом внутренних цен на моторное топливо. Вот как он работает: если экспортная цена нефтепродуктов выше индикативной внутренней цены, то государство компенсирует нефтяным компаниям часть теоретически недополученной прибыли от экспорта. В иной ситуации, когда выгоднее продавать бензин и дизельное топливо внутри страны, а не экспортировать его, уже нефтяники делятся «лишней» прибылью с государством. Обязательным условием действия этого механизма являлось повышение внутренних цен на топливо темпами не выше уровня инфляции.
У демпферного механизма есть много сторонников и противников, но он исправно работал и топливо в стране в последние годы дорожало не быстрее, чем другие потребительские товары.
Но весной этого года Минфин начал обсуждать идею снижения демпферных выплат вдвое.
«В настоящее время демпфер, по сути дела, идет в маржу нефтепереработчиков. Маржа переработчиков сегодня 8 тыс. руб. на тонну, раньше была меньше 2 тыс. за тонну. Если посмотреть, откуда она берется — за счет демпфера. Получается, маржу нефтепереработчикам из бюджета платим», — говорил в конце апреля министр финансов РФ Антон Силуанов.
По его оценкам, корректировка, а по сути уменьшение в два раза компенсаций, позволит бюджету экономить около 30 млрд руб. в месяц.
Очевидно, финансовое ведомство хотело сократить расходы бюджета, полагая, что в условиях санкций и логистических проблем нефтяники не смогут нарастить экспорт топлива. Решение Минфина было поддержано правительством и Госдумой, и с сентября демпферные выплаты были сокращены вдвое.
Результат инициативы можно описать фразой бывшего премьер-министра РФ Виктора Черномырдина: «Хотели как лучше, а получилось как всегда».
Уже с середины апреля на фоне разговоров о готовящемся снижении демпфера начали расти биржевые цены на топливо. По данным Санкт-Петербургской международной товарно-сырьевой биржи, основной площадки по торговле нефтепродуктами, цены на бензин Регуляр-92 выросли с 46,5 тыс. руб. за тонну 10 апреля до 70,4 тыс. руб. 11 сентября. Пропорционально взлетели и розничные цены.
Вертикально-интегрированные нефтяные компании на своих АЗС повышали цены меньшими темпами, чем росла стоимость топлива на биржевых торгах. В результате на грани выживания оказались независимые АЗС, которые покупают бензин и дизтопливо на свободном рынке.
Рост цен на дизтопливо и бензин тут же оказался заложен в цены конечных товаров, разгоняя инфляцию. В разгар уборочной кампании аграрии столкнулись с отсутствием топлива на базах.
Стало очевидно, что нефтяные компании не готовы на уполовинивание демпфера, и будут поднимать цены на топливо до достижения собственных нормативов рентабельности. Это грозило потерями намного большими, чем сэкономленные 30 млрд руб. в месяц.
Для нормализации ситуации с топливом было решено ввести запрет на его экспорт, а уже 6 октября правительство приняло решение вернуть прежний порядок демпферных выплат, причем «задним числом», с 1 октября. Правда, заплатить за стабильность на топливном рынке придется «Газпрому». Компенсация бюджету от увеличения демпферных выплат нефтяникам была осуществлена за счет повышения НДПИ на газовый конденсат «Газпрома». Вряд ли «Газпром» случайно был выбран на роль «спонсора». Вероятно, у компании существует достаточный резерв ликвидности для реализации собственных инвестиционных проектов.
Кроме того, «Газпромнефть» перерабатывает на своих НПЗ около 65% добываемой нефти. Это самый высокий показатель переработки среди отечественных вертикально-интегрированных нефтяных компаний. Таким образом, именно «Газпромнефть» получит наибольшее преимущество среди нефтяных компаний от возвращения прежнего порядка выплат демпфера.
Судя по комментариям нефтяников, возврат к «старому демпферу» их устраивает. Это значит, что они продолжат соблюдать соглашение, повышая внутренние цены не больше, чем на уровень инфляции. Оптовые же цены хоть и снизились примерно на четверть относительно сентябрьского пика, но еще остаются на 15% выше уровня начала апреля, когда о снижении демпфера не шло речи.
